Однажды Розочка села посрать в сугроб. И вот только-только я разместилась в соседнем с пакетиком наготове, как заметила перед собой пару больших и ласковых собачьих глаз, смотрящих с лёгкой укоризной. Это был шестилетний ньюфаундленд Балу, считавший делом всей своей жизни спасение неразумных двуногих с воды. Вид купающихся приводил собаку в такое беспокойство, что с ним, самым маленьким из помёта, но успешно вымахавшим до размеров хорошего такого пони, никогда не гуляли рядом с водоёмами. Но недавно Балу прознал, что вода гораздо коварнее, чем он думал, и зимой превращается в снег, поэтому начал вытаскивать людей ещё и из сугробов. Мне казалось, что ньюф вот-вот начнёт неодобрительно цокать языком, как бы говоря: "Девушка, почему вы столь неразумны в свои почтенные годы и самоподвергаетесь такой опасности?". Вроде ты не сделал ничего плохого – а тебе всё равно стыдно, поэтому я дала вытащить себя за рукав из снежной пучины на заботливо протоптанную Балу дорожку практически без возражений.

Но спасти одну меня было мало. Оценив масштабы катастрофы, ньюф неотвратимо, словно айсберг, погрёб в сторону Розочки-Титаника, которая со сложным лицом всё-ещё шла по-большому. Мы с хозяином в один голос уверили пса, что Розочка - сильная и самодостаточная женщина, настоящая феминистка, которая со всем справится сама, поэтому совершенно нет необходимости её спасать, подожди пять минут и она сама придёт, выйдя из сугроба аки Венера из пены морской. Но Балу не внял нашим мольбам. Он был настоящим джентльменом, а ни один джентльмен не бросит даму в опасности. Перед Розочкой встал тяжкий выбор: дать от ворот поворот импозантному шерстяному брюнету, пред ликом которого её трепетное женское сердце делало тук-тук-тук или просто дать, неважно что, ведь он такой красивый… Не каждый день тебя спасают столь восхитительные мужчины – но какать-то тоже хочется! В сердце Розочки шла нешуточная борьба.

И в самый критичный момент, когда вот-вот должен был грянуть гром и Апокалипсис, принцессе в беде на помощь пришёл хозяин Балу, запустив в того снежком. Пёс, не ожидавший такого коварства, развернулся в сторону хоза с «И ты, Брут?!» в глазах, вмещавших в себя всю скорбь человеческую. Следующий удар ему нанесла уже Розочка, одним мощным толчком груди отправив новоиспечённого кавалера в ближайший сугроб. Она была не только нежной принцессой, но и знающей толк в флирте женщиной. Правда, не всегда рассчитывающей свои силы))
Юнона Апринова


П.С. Розочка - Английский мастиф))

Москва: Всем доброго утра и хорошего дня!
Петропавловск-Камчатский: О, очнулась, блондинка. У нас уже вечер если что!
Владивосток: +1
Хабаровск: Воистину +1
Москва: Не блондинка вообще-то, а златоглавая.
Калининград: Mojno ne orat'? Ya eshe splyu.
Москва: Опять всю ночь с Варшавой переписывался?
Калининград: Da kak ti moгла такое подумать? С чего ты взяла?!
Москва: Смотри мне! Я за тобой наблюдаю.
Воронеж: А можно за мной тоже понаблюдать? Я что-то хреново себя чувствую.
Москва: Так, ребята. Работаем.
*
К чату присоединились Севастополь и Симферополь.
Севастополь: Ребята, всем привет!
Петропавловск-Камчатский: Это кто?
Москва: Это новенькие. Прошу любить и жаловать.
Воронеж: А можно меня тоже немножко любить и жаловать?
Иваново: Симпатичные какие... А у вас подруги есть?
К чату присоединяются Ялта и Феодосия.
Иваново: Понятно... Вопрос снят.
Москва: Хватит болтать. Работаем.
*
Санкт-Петербург поменял ник на Петроград.
Москва: Это еще что такое?!
Петроград: Сюрприз)))
Москва: Еще раз такое увижу, настучу по поребрику.
Петроград: Совсем плохо у тебя с чувством юмора...
Петроград поменял ник на Санкт-Петербург.
Воронеж поменял ник на Los Angeles.
Москва: Ребят, кто на обед?
Воронеж: Эх... Хоть бы кто-нибудь заметил(
Ставрополь: Давайте ко мне! Я блинов наготовил.
Калуга: Лопаты с собой брать?
Ставрополь: О, шуточки за 300 подвезли...
Рязань: От блинов толстеют. Давайте лучше ко мне! Я грибной суп сварила.
Иркутск: Бедные грибы. Их едят, а они о_О
Казань: У меня бешбармак.
Хабаровск: Попробуй чистотелом)
Санкт-Петербург: Как насчет гречи с курой?
Калуга: А овсяну с сосисами не завезли?
Белгород: А я сала насолил. Кто-нибудь будет?
Махачкала: Есть у кого-нибудь влажные салфетки? Мне монитор надо протереть.
Москва: Так! Каждый ест на своем месте! А потом работаем.
*
Якутск поменял статус на "В активном поиске алмазов".
Москва: Вот! Берите пример!
Воронеж поменял ник на Якутск.
Москва: Да не в этом смысле.
Воронеж: Ну ок.
Воронеж поменял статус на "В активном поиске дорОг".
Хабаровск: +1
Калуга: Воронеж — красавчик!
Волгоград: Поддерживаю!
Ижевск: Лайк!
Москва: Сейчас буду банить. Работаем.
*
Биробиджан: А когда зарплата?
Саратов: Вы чатом ошиблись. Армянский в соседней ветке.
Хабаровск: Он, вообще-то, из нашего офиса.
Саратов: Да? Извини, просто ник необычный.
Биробиджан: Так когда зарплата?
Москва: Работаем.
*
К чату присоединился Berlin.
Санкт-Петербург: О, сейчас опять спамить будет...
Berlin: Pokupajte nashi avtomobili. Nashi avtomobili luchshе vashih.
Самара: Москва, забань его уже, работать мешает.
Тольятти: Поддерживаю!
Москва: Я не могу. У него премиум-аккаунт.
Berlin: Pokupajte nashi avtomobili. Nashi avtomobili luchshе vashih.
Самара: И сколько это будет продолжаться?
Москва: Я с ним в личке поговорю.
Berlin: Pokupajte nashi avtomobili. Nashi avtomobili luchshе vashih.
Волгоград поменял ник на Сталинград.
Berlin покинул чат.
Сталинград: Достал уже...
Самара: О, спасибо!
Москва: Молодцы. Работаем.
*
Челябинск: ХОТИТЕ АНЕКДОТ???
Пермь: Ты чего орешь?
Челябинск: Я ТАК ВСЕГДА РАЗГОВАРИВАЮ!!!
Пермь: Сурово...
Калуга: Анекдот про метеорит?
Челябинск: ДА!!!
Калуга: Ну давай, что уж...
Пермь: Ну и?
Челябинск: Я УЖЕ ЗАБЫЛ!!!
Пермь: Ахаха))
Москва: Работаем.
*
Анадырь: Ребят, давайте окно закроем? Холодно же.
Краснодар: Не надо, духота в офисе.
Мурманск: Ну дубак же. Закройте форточку!
Сочи: Не знаю, мне нормально.
Анадырь: Да тебе с 2014-го нормально. Окно закройте!
Сочи: Спортом занимайся и у тебя нормально будет.
Воронеж: Напишешь мне программу? С чего лучше начинать?
Санкт-Петербург: Скажите спасибо, что вообще окно есть.
Анадырь: Ты его выпилил что ли?
Санкт-Петербург: Представь себе, да. Прорубил.
Анадырь: Вот и запили теперь.
Санкт-Петербург: А то что?
Анадырь: Окно мне запили!
Санкт-Петербург: А то что?
Анадырь: Окно мне запили!
Москва: Так, тихо! Тоже мне, интересные личности. Работаем.
*
Сухуми: Мандарины. Опт.
Саратов: Он тоже из нашего офиса?
Москва: На полставки...
Сухуми: Мандарины брать будете? Сладкие, сочные, мощные. Как персик, только мандарины.
Ростов-на-Дону: Я бы взял немного... Почем?
Сухуми: Брат, тебе по шестьдесят отдам.
Ростов-на-Дону: Я не брат, я папа.
К чату присоединилась Одесса.
Одесса: Я таки на вас откровенно удивляюсь. Еле-еле поженились, и шо бы вы думали? Даже не смотрит в мою сторону!
Калуга: А вот и мама нарисовалась...
Сухуми: Мандарины брать будете?
Москва: Что вы тут за базар устроили? Работаем.
Одесса покинула чат.
Москва: Сухуми, инфу по мандаринам в личку.
*
Томск: В этом году часы переводим?
Москва: Нет.
Омск: А в следующем?
Москва: Не поняла... Что у тебя с ником?
Омск: А что с ним?
Москва: "Т" пропало.
Томск: А так?
Москва: Так нормально.
Омск: Что-то со связью, наверное.
Москва: Вышлю денег. Разберитесь там.
Воронеж поменял ник на Оронеж.
Москва: Работаем.
*
Москва: Хорошо поработали сегодня. Все молодцы, всем спасибо.
Новосибирск: дюзщщщщщщщщщщщщщщщщщщщщ
Москва: Что это с ним?
Саратов: Опять на клавиатуре уснул, наверное.
Москва: Ясно. Всем спокойной ночи!
Петропавловск-Камчатский: О, очнулась, блондинка. У нас уже утро если что!
Москва: Не блондинка, а златоглавая.
Калининград: Vstretimsya na vyhodnyx?
Москва: Эй, это ты кому?
Калининград поменял статус на "Не в сети"
Пермь: Ахаха. Опять Варшаву кадрит))
Калуга: Жжете)
Ставрополь: Слушайте, я это всё заскриню, выложу в инет))
Москва: Удали!!!
Ставрополь: Ок. Работаем)

Бесподобные одностишья Ольги Арефьевой

*
Я не сдурела. Я вообще такая.
*
Чего стесняешься? Ведь голая-то — я!
*
Чем хуже голос, тем короче юбка…
*
Люблю вас. Просто в очень редкой форме.
*
Любить Вас с Вами легче, чем без Вас…
*
Лежать, молчать! А то я растеряюсь…
*
И ты любви покорен? Это возраст…
*
Опять мы так бездарно артистичны…
*
Забыла. Мы чего уединились?
*
Я гений. Парадоксы — лишь прикрытье…
*
Как утомляет симулировать нормальность…
*
Приятно в голых фактах быть одетой.
*
Вы снились мне! Не смейте отпираться!
*
Ты смотришься на фоне идиотов.
*
Любимых и родных не выбирают…
*
Он даже сушки ест ножом и вилкой!
*
Мы — глубоко поверхностные люди!
*
Вам всем бы памятник! А то вас не упомнишь…
*
Противный, но в хорошем смысле слова…
*
Нормальность в этом мире неуместна.
*
Два звонаря на колокольнях: Созвонимся!
*
Со мною — ей? Ну, это не измена.
*
Не жертвуйте собой, когда не просят!
*
Чего хочу, то и не буду делать!
*
О, не мешайте мне побыть несчастной!
*
Уйди, я одинока не настолько!
*
Купил ты не того. И СЛИШКОМ МАЛО!!!
*
Как трудно делать вид, что мы знакомы…
*
Я всё могу — тогда, когда не надо.
*
Куда вы выходили из себя?

— Эсочку, пожалуйста, принесите померить! — Какую эсочку, женщина, вы жопой в рамках на входе застряли! Вас охранник еле вытащил! — Думаете, все-таки, эмочку?

— Как говорится, у нас две беды: дураки и... — Сейчас модно говорить не "дураки", а "энтузиасты". — Ага, у нас теперь две беды — энтузиасты и рельеф!

ТЯЖЕЛАЯ БОЛЕЗНЬ В перерывах между страданиями Марья Васильевна
умудрилась родить двоих детей, отец которых не смог перенести
нескончаемые муки супруги и после недолгого раздумья и покашливания
отправился в путешествие на небеса, при подготовке к которому ему было
велено передать многочисленные приветы многочисленным родственникам в
трех поколениях, а самому не грустить и не отчаиваться, поскольку сама
Марья Васильевна слишком слаба и разлуку с кормильцем вряд ли вынесет.

Годы
шли, а встреча с безвременно ушедшим супругом все откладывалась и
откладывалась ввиду железного здоровья безутешной вдовицы.

Дети давно разъехались и стали, наконец, спать спокойно, не вздрагивая от ночных, дневных и утренних стонов и шарканья ног.

Так
как жаловаться, а также адресно стонать и причитать стало некому, Марья
Васильевна, обстонав всех соседей по подъезду, дому и близлежащему
району, переключилась на врачей в поликлиниках и больницах, коих, слава
тебе господи, в городе было превеликое множество.

Проснувшись с
утра и поводив безволосой от времени зубной щеткой во рту, резцы и клыки
в котором были проверены всеми стоматологами города, Марья Васильевна
сытно позавтракала и приготовилась отправиться в поликлинику. Чтобы не
попасть впросак, Марья Васильевна вела строгий учет своих посещений, так
как несколько раз была изгнана из кабинетов шарлатанами в белых
халатах, утверждающих, что она всех переживет даже в случае ядерной
войны. Открыв толстую разлинованную тетрадь, доставшуюся ей в наследство
от детей, Марья Васильевна решала, кому сегодня повезет. Список был
обширен. Тут тебе и кардиолог, и терапевт, и хирург-уролог, проктолог,
уже лечившие у Марьи Васильевны ректальную дисфункцию, простатит и
водянку несуществующего яичка, и ортопед, и логопед, и педиатр, словом,
все выпускники и стажеры медицинских институтов, которым посчастливилось
жить в одном городе с Марьей Васильевной. Исключение составлял лишь
патологоанатом, к встрече с которым Марья Васильевна была еще морально
не готова (хотя однажды, в силу любопытства, заглянула в его рабочий
кабинет и поразилась чистоте, цинковому столу и обилию жутких
инструментов из нержавейки).

Итак, Марья Васильевна
приготовилась. Сегодня она решила, что будет болеть живот, пусть
банально, зато проверено, и еще время останется, чтоб зайти на рынок и
поругаться в мясных рядах. Оделась и бодро вышла из дома. Несмотря на
удушающую жару, были надеты шерстяные колготы, сползающие до колен
мерзкими коричневыми складками, стоптанные от вековой борьбы с
коридорами больниц туфли, длинная, опять же шерстяная юбка, глухо
застегнутая блуза, поверх которой крест накрест был повязан старый,
дырявый пуховый платок, призванный подчеркивать бренность бытия, и
бейсболка сына. Легко шагая и довольно мурлыкая себе под нос, Марья
Васильевна решительно и быстро направилась к поликлинике номер три. По
мере приближения к цели, шаги Марьи Васильевны замедлялись, дыхание
становилось прерывистым, пульс учащался, иа на лице появлялось скорбное
выражение: как великая актриса, воспитанная на системе Станиславского и
Немировича-Данченко, она вживалась в роль.

У регистратуры она
недовольно огляделась и, тяжело дыша, остановилась. У окошка никого не
было, пожаловаться на администраторшу было некому. Это слегка подпортило
настроение Марьи Васильевны. Вздохнув, она подошла к окошку и изъявила
желание попасть на прием к терапевту, от которого, по ее предположению,
она должна была отправиться в долгое и счастливое плавание по кабинетам
поликлиники. Для верности постонав в круглую дырку в стеклянном окне,
которым регистраторша была отделена от людей, и получив заветный
талончик, Марья Васильевна отправилась на поиски нужного ей кабинета,
который оказался на первом этаже, что автоматически лишало ее
возможности посетовать на то, как высоко и далеко приходится забираться
безнадежно больным людям. Подойдя поближе, Марья Васильевна опять была
неприятно удивлена полным отсутствием какой-либо очереди, в которой она
обычно делилась своими умозаключениями о том, как надо управлять
страной, наблюдениями о внешней политике, болезнях и выдуманных
симптомах этих болезней. Растерянно оглянувшись, она постучала в дверь и
тотчас услышала «Войдите», что совсем ее не обрадовало, поскольку она
надеялась поворчать еще на пороге и пожаловаться на долгое ожидание.
Молодая девушка в белоснежном халате ласково ей улыбнулась, потом
посмотрела на стенд, висящей за спиной Марьи Васильевны, и улыбнулась
еще шире. Происходящее совсем выбило Марью Васильевну из привычной
колеи. «На что жалуетесь?» - спросила врач. Издав длинный, как гудок
паровоза, стон, Марья Васильевна начала слово в слово пересказывать
главу пятую, абзац первый из шестого тома энциклопедии. Доктор
внимательно слушала, изредка качала головой и делала какие-то пометки.
«Ну что ж, раздевайтесь...», - сказала она. Марья Васильевна, тяжело и
натужно кряхтя, стала развязывать на спине узел пухового платка. Доктор
терпеливо ждала. Покряхтев, Марья Васильевна вопросительно взглянула на
доктора. «Раздевайтесь, раздевайтесь... До нижнего белья», - в ответ на
вопросительный взгляд ответила врач и улыбнулась. Мария Васильевна стала
стаскивать юбку, блузу и вскоре осталась в китайских, с начесом,
рейтузах «Дружба», бюстгальтере с бретелькой на одном плече и спущенных
колготах, и в этом виде стала напоминать выжившую из ума танцовщицу
«Мулен Руж» одна тыща двадцать шестого года рождения, которая время от
времени думает, что ей пора на сцену. «Ложитесь», - предложила врач, и
Марья Васильевна, стеная и кряхтя, как аттракцион в парке ужасов,
взгромоздилась на покрытую потрескавшейся от времени клеенкой кушетку.
«Сейчас посмотрим», - сказала врач и безо всяких прелюдий так резко и
сильно нажала на живот Марьи Васильевны, что та, не ожидая ничего
подобного, издала задним бампером мощное басовитое крещендо, которое,
несколько раз отразившись от покрашенных голубой краской стен кабинета,
затихло где-то в глубине коридоров поликлиники. «Ого, - сказала врач
пунцовой от смущения Марьи Васильевне, - какой тревожный сигнал», - и
быстро и ловко засунула Марье Васильевне обычный ртутный градусник прямо
в рот, как в сериале «Доктор Хаус». Лишенная дара речи Марья
Васильевна, боясь раскусить градусник, могла только постанывать и
таращиться в потолок. Через пять минут, показавшиеся ей вечностью,
доктор вытащила градусник и озабоченно покачала головой. «Да, - сказала
она. - Надо проверить развитие болезни в состоянии стресса, я сейчас
буду хлопать в ладоши, а вы начинайте подпрыгивать в такт». Марьи
Васильевне ничего не оставалось, как последовать приказу доктора, и она
стала подпрыгивать, напоминая в своих гетрах ярую поклонницу аэробики
восьмидесятых, и ловя руками свои груди у самого пола. Лишенная
привычной амуниции, она была полностью деморализована и ощущала себя
солдатом, у которого отобрали винтовку и отправили на передовую. «Выше!»
- скомандовала врач, и Марья Васильевна стала отрываться от земли так
высоко, что казалось, будто она зависает в воздухе. «Закончили
упражнения», - командирским тоном приказала врач, и Марья Васильевна без
сил присела было на кушетку, но врач грозно крикнула: «На колени!» и
Марья Васильевна очутилась в позе, в которую ее не ставили уже много
лет. В этот волнующий момент в дверь постучали и доктор ответила:
«Войдите». Изумленная Марья Васильевна, стоявшая на карачках задом по
направлению ко входу, услышала звук открываемой двери, затем сдавленный
крик и быстро удаляющиеся шаги. «Вот видите, - услышала она голос
доктора, - Болезнь, как говорится, налицо.....». Марья Васильевна вся
покрылась мурашками. «Ничего страшного, сейчас придут санитары и
поедем». «Поедем? - испуганно спросила Марья Васильевна, у которой после
прыжков стучало в голове, а язык прилип к небу, - Я, это... пожалуй,
сама пойду…» «Не беспокойтесь, вас отвезут», - не глядя на больную,
сказала врач. «Куда?» - прошептала Марья Васильевна. «В прозекторскую», -
с такой же милой улыбкой ответила врач. «Как в про... Пра... как же, а…
там же...» - еле ворочая языком прошелестела Марья Васильевна. «Ну как
же, - так же ласково ответила доктор, - надо произвести вскрытие, а там
уж посмотрим». «Ка… ка… кк... ак вскрытие», - запинаясь и холодея от
ужаса, прошептала Марья Васильевна, сразу вспомнив цинковый стол и
нержавеющие инструменты. «Ну как-как.... положим на стол; крови, конечно
будет много, надо фартук будет надеть и...» Договорить доктор не
успела; одним прыжком, как чемпион-легкоатлет, Марья Васильевна сиганула
через всю комнату, мощным толчком распахнула закрытые на задвижку двери
кабинета и покинула ласкового доктора. А доктор отодвинула журнал,
достала сигареты, закурила и с довольным смешком посмотрела на стену,
где была прикреплена сделанная телефоном фотография Марьи Васильевны
формата А4 с подписью «БАБКА ВРЕТ!!!!!!». (с)

Rostovchanka (Ростовчанка) Наталья,я когда это видео на фб увидела и умильно до слез и смешно)))

Боже, какой миляга!

(Жаль, что в своё время не сняла как у меня кошка, выросшая с собаками, вместе со стаей на входящего "не из нашей стаи" облаивала)