National Breed Club |
You're here: Newfs.info / Groups / Треп за жизнь / Форум / Не анекдоты. Просто почитать и подумать. (8/15)
It is a group forum Треп за жизнь. Details at the end of page. Тема: Не анекдоты. Просто почитать и подумать.Не анекдоты. Просто почитать и подумать.
Хочу сделать новую тему, потому что не все, чем хочется поделиться,укладывается в рамки анекдотов...
Сообщения Подкинули мне вопросик из тестов для 7-летних детей, поступающих в первый класс
чур в гугле не подсматривать! Собака -3 Утка -3 Корова -2 Овца -2 Кукушка -4 Свинья -3 Петух -8 Ослик -? Получается 2 или 3
"И-а", а вот а то сколько обычно а много И-ааа, как и Б-еее, ну если у овцы 2 значит и у осла 2 ? Петух всему подсказка:) Мне понравилась для 5 класса задачка, мои сотрудники, многие с высшим техническим, не решили:)
В комнате одна лампочка, дверь закрыта, перед дверью три выключателя, один выключатель включает эту лампочку. Как войдя в комнату только один раз однозначно определить какой выключатель включает эту лампочку? два из трех включить
зайти Если свет не горит, значит третья. Если горит выйти Выключить одну из включенных если погас угадали,нет вторая. из включенных. Неа, Оль, войти можно один раз, значит и увидеть тоже.
Даю подсказку, пусть лампочка не на потолке, а из бра будет:) Включить один выключатель. Немного подождать, затем выключить , включить второй выключатель - войти - если свет не горит, потрогать лампочку- если она теплая - - то первый выключатель , если нет - то третий выключатель.
Мы еще в студенческие годы решали такие ребусы:) Из инета...
Это серое, ничем не примечательное здание на Старой площади в Москве редко привлекало внимание проезжающих мимо. Настоящее зрелище ожидало их после поворотов направо и трех минут езды – собор Василия Блаженного, Красная площадь и, конечно же, величественный и легендарный Кремль. Все знали – одна шестая часть земной суши, именуемая СССР, управлялась именно отсюда. Все немного ошибались. Нет, конечно же, высокие кабинеты были и в Кремле, но, по-настоящему рулили Советской империей те, кто помещался в том самом сером здании на Старой площади – в двух поворотах и трех минутах езды. И именно здесь помещался самый главный кабинет страны, кабинет генерального секретаря ЦК КПСС, и в данный исторический момент, а именно ранней весной 1966 года, в нем хозяйничал Леонид Брежнев. Сегодня в коридорах этого серого здания царила непривычная суета. Можно даже сказать – переполох. Понукаемая нетерпеливыми окриками генсека, партийно-чиновничья рать пыталась выполнить одно-единственное, но срочное задание. Найти гражданина СССР Армада Мишеля. Все началось с утра. Генсеку позвонил взволнованный министр иностранных дел и в преддверии визита в СССР президента Французской Республики генерала Шарля де Голля доложил следующее. Все службы к встрече готовы. Все мероприятия определены. Час назад поступил последний документ – от протокольной службы президента Франции, и это тоже часть ритуала, вполне рутинный момент. Но один, третий по счету, пункт протокола вызвал проблему. Дело в том, что высокий гость выразил пожелания, чтобы среди встречающих его в Москве, причем непосредственно у трапа, находился его ДРУГ и СОРАТНИК (именно так) Армад Мишель (смотри приложенную фотографию), проживающий в СССР. — Ну и что? – спокойно спросил генсек. – В чем проблема-то? — Нет такого гражданина в СССР, — упавшим голосом ответствовал министр. – Не нашли, Леонид Ильич. — Значит, плохо искали, — вынес приговор Брежнев. После чего бросил трубку, нажал какую-то кнопку и велел поискать хорошо. В первые полчаса Армада Мишеля искали единицы, во вторые полчаса – десятки. Спустя еще три часа его искали уже тысячи. Во многих похожих зданиях. В республиках, краях и областях. И вскоре стало ясно: Армад Мишель – фантом. Ну не было, не было в СССР человека с таким именем и фамилией. Уж если весь КГБ стоит на ушах и не находит человека, значит его просто нет. Те, кто успел пожить в СССР, понимают – о чем я. Решились на беспрецедентное – позвонили в Париж и попросили повторить 3-й пункт протокола. Бесстрастная лента дипломатической связи любезно повторила – АРМАД МИШЕЛЬ. Забегая вперед, замечу – разумеется, французский лидер не мог не знать, под какими именно именем и фамилией проживает в СССР его друг и соратник. Он вполне намеренно спровоцировал эти затруднения. Это была маленькая месть генерала. Не за себя, конечно. А за своего друга и соратника. А на Старой площади тем временем назревал скандал. И во многих других адресах бескрайнего СССР – тоже. И тут мелькнула надежда. Одна из машинисток серого здания не без колеб@ний сообщила, что года три назад ей, вроде, пришлось ОДИН раз напечатать эти два слова, и что тот документ предназначался лично Никите Хрущеву – а именно он правил СССР в означенном 1963-м году. Сегодня нажали бы на несколько кнопок компьютера и получили бы результат. В 66-м году десятки пар рук принялись шерстить архивы, но результата не получили. Параллельно с машинисткой поработали два узко профильных специалиста. И она вспомнила очень существенное – кто именно из Помощников Хрущева поручал ей печатать тот документ. (Это была очень высокая должность, поэтому Помощники генсеков писались с большой буквы). По игре случая этот самый Помощник именно сегодня отрабатывал свой последний рабочий день в этой должности. Пришедший к власти полтора года назад Брежнев выводил хрущевские кадры из игры постепенно, и очередь этого Помощника наступила именно сегодня. Ринулись к помощнику, который ходил по кабинету и собирал свои вещи. Помощник хмуро пояснил, что не работал по этому документу, а лишь выполнял поручение Хрущева, и только тот может внести в это дело какую-то ясность. Помощнику предложили срочно поехать к Хрущеву, который безвыездно жил на отведенной ему даче. Помощник категорически отказался, но ему позвонил сам генсек и намекнул, что его служебная карьера вполне может претерпеть еще один очень даже интересный вираж. Спустя два часа Помощник сидел в очень неудобной позе, на корточках, перед бывшим главой компартии, который что-то высаживал на огородной грядке. Вокруг ходили плечистые молодые люди, которые Хрущева не столько охраняли, сколько сторожили. 72-летний Хрущев вспомнил сразу. Ну, был такой чудак. Из Азербайджана. Во время войны у французов служил, в партизанах ихних. Так вот эти ветераны французские возьми и пошли ему аж сто тысяч доллАров. (Ударение Хрущева – авт. ). А этот чудак возьми и откажись. Ну, я и велел его доставить прямо ко мне. И прямо так, по партийному ему сказал: нравится, мол, мне, что ты подачки заморские не принимаешь. Но, с другой стороны, возвращать этим капиталистам деньги обидно как-то. А не хочешь ли ты, брат, эту сумму в наш Фонд Мира внести? Вот это будет по-нашему, по-советски! — И он внес? – спросил Помощник. — Даже кумекать не стал, — торжествующе сказал Хрущев. – Умел я все ж таки убеждать. Не то, что нынешние. Короче, составили мы ему заявление, обедом я его знатным угостил, за это время нужные документы из Фонда Мира привезли, он их подписал и вся недолга. Расцеловал я его. Потому как, хоть и чудак, но сознательный. Помощник взглянул на часы и приступил к выполнению основной задачи. — Так это ж кличка его партизанская была, — укоризненно пояснил Хрущев. – А настоящее имя и фамилия у него были – без поллитра не то, что не запомнишь – не выговоришь даже. Помощник выразил сожаление. А Хрущев побагровел и крякнул от досады. — А чего я тебе про Фонд Мира талдычу? Финансовые документы-то не на кличку ведь составляли! – Он взглянул на своего бывшего Помощника и не удержался. – А ты, я смотрю, как был муд@к муд@ком, так и остался. Спустя четверть часа в Фонде Мира подняли финансовую отчетность. Затем пошли звонки в столицу советского Азербайджана – Баку. В Баку срочно организовали кортеж из нескольких черных автомобилей марки «Волга» и отрядили его на север республики – в город Шеки. Там к нему присоединились авто местного начальства. Скоро машины съехали с трассы и по ухабистой узкой дороге направились к конечной цели – маленькому селу под названием Охуд. Жители села повели себя по-разному по отношению к этой автомобильной экспансии. Те, что постарше, безотчетно испугались, а те, что помладше, побежали рядом, сверкая голыми пятками. Время было уже вечернее, поэтому кортеж подъехал к небольшому скромному домику на окраине села – ведь теперь все приехавшие знали, кого именно искать. Он вышел на крыльцо. Сельский агроном (рядовая должность в сельскохозяйственных структурах – авт. ) сорока семи лет от роду, небольшого роста и, что довольно необычно для этих мест, русоволосый и голубоглазый. Он вышел и абсолютно ничему и никому не удивился. Когда мы его узнаем поближе, мы поймем, что он вообще никогда и ничему не удивляется – такая черта натуры. Его обступили чиновники самого разного ранга и торжественно объявили, что агроном должен срочно ехать в Баку, а оттуда лететь в Москву, к самому товарищу Брежневу. На лице агронома не дрогнул ни один мускул, и он ответил, что не видит никакой связи между собой и товарищем Брежневым, а вот на работе – куча дел, и он не может их игнорировать. Все обомлели, вокруг стали собираться осмелевшие сельчане, а агроном вознамерился вернуться в дом. Он уже был на пороге, когда один из визитеров поумнее или поинформированнее остальных, вбросил в свою реплику имя де Голля и связно изложил суть дела. Агроном повернулся и попросил его поклясться. Тот поклялся своими детьми. Этой же ночью сельский агроном Ахмедия Джабраилов (именно так его звали в миру), он же один из самых заметных героев французского Сопротивления Армад Мишель вылетел в Москву. С трапа его увезли в гостиницу «Москва», поселили в двухкомнатном номере, дали на сон пару часов, а утром увезли в ГУМ, в двухсотую секцию, которая обслуживала только высшее руководство страны, и там подобрали ему несколько костюмов, сорочек, галстуков, обувь, носки, запонки, нижнее белье, плащ, демисезонное пальто и даже зонтик от дождя. А затем все-таки повезли к Брежневу. Генсек встретил его, как родного, облобызал, долго тряс руку, сказал несколько общих фраз, а затем, перепоручив его двум «товарищам», посоветовал Ахмедии к ним прислушаться. «Товарищи» препроводили его в комнату с креслами и диванами, уселись напротив и предложили сельскому агроному следующее. Завтра утром прибывает де Голль. В программу его пребывания входит поездка по стране. Маршрут согласован, но может так случиться, что генерал захочет посетить малую родину своего друга и соратника – село Охуд. В данный момент туда проводится асфальтовая дорога, а дополнительно предлагается вот что (на стол перед Ахмедией легла безупречно составленная карта той части села, где находился его домик). Вот эти вот соседские дома (5 или 6) в течение двух суток будут сравнены с землей. Живущих в них переселят и поселят в более благоустроенные дома. Дом агронома наоборот – поднимут в два этажа, окольцуют верандой, добавят две пристройки, а также хлев, конюшню, просторный курятник, а также пару гаражей – для личного трактора и тоже личного автомобиля. Всю эту территорию огородят добротным забором и оформят как собственность семьи Джабраиловых. А Ахмедие нужно забыть о том, что он агроном и скромно сообщить другу, что он стал одним из первых советских фермеров. Все это может быть переделано за трое суток, если будет соблюдена одна сущая мелочь (на этом настоял Леонид Ильич), а именно – если Ахмедия даст на оное свое согласие. Агроном их выслушал, не перебивая, а потом, без всякой паузы, на чистом русском языке сказал: — Я ничего не услышал. А знаете – почему? — Почему? – почти хором спросили «товарищи». — Потому что вы ничего не сказали, — сказал Ахмедия. «Товарищи» стали осознавать сказанное, а он встал и вышел из комнаты. Встречающие высокого гостя, допущенные на летное поле Внуково-2, были поделены на две группы. Одна – высокопоставленная, те, которым гость должен пожать руки, а другая «помельче», она должна была располагаться в стороне от трапа и махать гостю руками. Именно сюда и задвинули Ахмедию, и он встал – с самого дальнего края. Одетый с иголочки, он никакой физической неловкости не ощущал, потому что одинаково свободно мог носить любой род одежды – от военного мундира до смокинга и фрачной пары, хотя последние пятнадцать лет носил совершенно другое. Когда высокая, ни с какой другой несравнимая, фигура де Голля появилась на верхней площадке трапа, лицо Ахмедии стало покрываться пунцовыми пятнами, что с ним бывало лишь в мгновения сильного душевного волнения – мы еще несколько раз встретимся с этим свойством его физиологии. Генерал сбежал по трапу не по возрасту легко. Теплое рукопожатие с Брежневым, за спинами обоих выросли переводчики, несколько общих фраз, взаимные улыбки, поворот генсека к свите, сейчас он должен провести гостя вдоль живого ряда встречающих, представить их, но что это? Де Голль наклоняется к Брежневу, на лице генерала что-то вроде извинения, переводчик понимает, что нарушается протокол, но исправно переводит, но положение спасает Брежнев. Он вновь оборачивается к гостю и указывает ему рукой в сторону Ахмедии, через мгновение туда смотрят уже абсолютно все, а де Голль начинает стремительное движение к другу, и тот тоже – бросается к нему. Они обнимаются и застывают, сравнимые по габаритам с доном Кихотом и Санчо Панса. А все остальные, — или почти все, — пораженно смотрят на них. Ахмедию прямо из аэропорта увезут в отведенную де Голлю резиденцию – так пожелает сам генерал. Де Голль проведет все протокольные мероприятия, а вечернюю программу попросит либо отменить либо перенести, ибо ему не терпится пообщаться со своим другом. Де Голль приедет в резиденцию еще засветло, они проведут вместе долгий весенний вечер. Именно эта встреча и станет «базовой» для драматургии будущего сценария. Именно отсюда мы будем уходить в воспоминания, но непременно будем возвращаться обратно. Два друга будут гулять по зимнему саду, сидеть в уютном холле, ужинать при свечах, расстегнув постепенно верхние пуговицы сорочек, ослабив узлы галстука, избавившись от пиджаков, прохаживаться по аллеям резиденции, накинув на плечи два одинаковых пледа и при этом беседовать и вспоминать. Воспоминания будут разные, — и субъективные, и авторские, — но основной событийный ряд сценария составят именно они. Возможно, мы будем строго придерживаться хронологии, а может быть и нет. Возможно, они будут выдержаны в едином стилистическом ключе, а может быть и нет. Все покажет будущая работа. А пока я вам просто и вкратце перечислю основные вехи одной человеческой судьбы. Если она вызовет у вас интерес, а может и более того – удивление, то я сочту задачу данной заявки выполненной. Итак, судите сами. Повторяю, перед вами – основный событийный ряд сценария. Вы уже знаете, где именно родился и вырос наш герой. В детстве и отрочестве он ничем кроме своей внешности, не выделялся. Закончил сельхозтехникум, но поработать не успел, потому что началась война. Записался в добровольцы, а попав на фронт, сразу же попросился в разведку. — Почему? – спросили его. — Потому что я ничего не боюсь, – ответил он, излучая своими голубыми глазами абсолютную искренность. Его осмеяли прямо перед строем. Из первого же боя он вернулся позже всех, но приволок «языка» — солдата на голову выше и в полтора раза тяжелее себя. За это его примерно наказали – тем более, что рядовой немецкой армии никакими военными секретами не обладал. От законных солдатских ста грамм перед боем он отказался. — Ты что – вообще не пьешь? — поинтересовались у него. — Пью, – ответил он. – Если повод есть. Любви окружающих это ему не прибавило. Однажды его застали за углубленным изучением русско-немецкого словаря. Реакция была своеобразная: — В плен, что ли, собрался? — Разведчик должен знать язык врага, – пояснил он. — Но ты же не разведчик. — Пока, – сказал он. Как-то он переceкcя с полковым переводчиком и попросил того объяснить ему некоторые тонкости немецкого словосложения, причем просьбу изложил на языке врага. Переводчик поразился его произношению, просьбу удовлетворил, но затем сходил в штаб и поделился с нужными товарищами своими сомнениями. Биографию нашего героя тщательно перелопатили, но немецких «следов» не обнаружили. Но, на всякий случай, вычеркнули его фамилию из списка представленных к медали. В мае 1942 года в результате безграмотно спланированной военной операции, батальон, в котором служил наш герой, почти полностью полег на поле боя. Но его не убило. В бессознательном состоянии он был взят в плен и вскоре оказался во Франции, в концлагере Монгобан. Знание немецкого он скрыл, справедливо полагая, что может оказаться «шестеркой» у немцев. Почти сразу же он приглянулся уборщице концлагеря француженке Жанетт. Ей удалось уговорить начальство лагеря определить этого ничем не примечательного узника себе в помощники. Он стал таскать за ней мусор, а заодно попросил ее научить его французскому языку. — Зачем это тебе? – спросила она. — Разведчик должен знать язык союзников, – пояснил он. — Хорошо, – сказала она. – Каждый день я буду учить тебя пяти новым словам. — Двадцать пяти, – сказал он. — Не запомнишь. – засмеялась она. Он устремил на нее ясный взгляд своих голубых глаз. — Если забуду хотя бы одно – будешь учить по-своему. Он ни разу не забыл, ни одного слова. Затем пошла грамматика, времена, артикли, коих во французском языке великое множество, и через пару месяцев ученик бегло болтал по-французски с вполне уловимым для знатоков марсельским выговором (именно оттуда была родом его наставница Жанетт). Однажды он исправил одну ее стилистическую ошибку, и она даже заплакала от обиды, хотя могла бы испытать чувство гордости за ученика – с женщинами всего мира иногда случается такое, что ставит в тупик нас, мужчин. А потом он придумал план – простой, но настолько дерзкий, что его удалось осуществить. Жанетт вывезла его за пределы лагеря – вместе с мусором. И с помощью своего племянника отправила в лес, к «маки» (французским партизанам – авт. ) Своим будущим французским друзьям он соврал лишь один – единственный раз. На вопрос, кем он служил в советской армии, он ответил, не моргнув ни одним голубым глазом: — Командиром разведотряда. Ему поверили и определили в разведчики – в рядовые, правда. Через четыре ходки на задания его назначили командиром разведгруппы. Еще спустя месяц, когда он спустил под откос товарняк с немецким оружием, его представили к первой французской награде. Чуть позже ему вручили записку, собственноручно написанную самоназначенным лидером всех свободных французов Шарлем де Голлем. Она была предельно краткой: «Дорогой Армад Мишель! От имени сражающейся Франции благодарю за службу. Ваш Шарль де Голль». И подпись, разумеется. Кстати, о псевдонимах. Имя Армад он выбрал сам, а Мишель – французский вариант имени его отца (Микаил). Эти два имени стали его основным псевдонимом Но законы разведслужбы и конспирации обязывали иногда менять даже ненастоящие имена. История сохранила почти все его остальные псевдонимы – Фражи, Кураже, Харго и даже Рюс Ахмед. Все это время наш герой продолжал совершенствоваться в немецком языке, обязав к этому и своих разведчиков. Это было нелегко, ибо французы органически не переваривали немецкий. Но еще сильнее он не переваривал, когда не исполнялись его приказы. И вскоре он стал практиковать походы в тыл врага – малыми и большими группами, в формах немецких офицеров и солдат. Особое внимание уделял немецким документам – они должны были быть без с@чка и задоринки. Задания получал от своих командиров, но планировал их сам. И за всю войну не было ни одного случая, чтобы он сорвал или не выполнил поставленной задачи. Однажды в расположение «маки» привезли награды. И он получил свой первый орден – Крест за добровольную службу. Через два дня в форме немецкого капитана он повел небольшую группу разведчиков и диверсантов на сложное задание – остановить эшелон с 500 французскими детьми, отправляемыми в Германию, уничтожить охрану поезда и вывести детей в лес. Задание артистично и с блеском было выполнено, но себя он не уберег – несколько осколочных ранений и потеря сознания. Он пролежал неподалеку от железнодорожного полотна почти сутки. В кармане покоились безупречно выполненные немецкие документы, а также фото женщины с двумя русоволосыми детьми, на обороте которого была надпись: «Моему дорогому Хайнцу от любящей Марики и детей». Армад Мишель любил такие правдоподобные детали. Он пришел в себя, когда понял, что найден немцами и обыскивается ими. — Он жив, – сказал кто –то. Тогда он изобразил бред умирающего и прошептал что–то крайне сентиментальное типа: — Дорогая Марика, ухожу из этой жизни с мыслью о тебе, детях, дяде Карле и великой Германии. В дальнейшем рассказ об этом эпизоде станет одним из самых любимых в среде партизан и остальных участников Сопротивления. А спустя два года, прилюдно, во время дружеского застолья де Голль поинтересуется у нашего героя: — Послушай, все время забываю тебя спросить – почему ты в тот момент приплел какого–то дядю Карла? Армад Мишель ответил фразой, вызвавшей гомерический хохот и тоже ставшей крылатой. — Вообще–то, — невозмутимо сказал он, — я имел в виду Карла Маркса, но немцы не поняли. Но это было потом, а в тот момент нашего героя погрузили на транспорт и отправили в немецкий офицерский госпиталь. Там он быстро пошел на поправку и стал, без всякого преувеличения, любимцем всего своего нового окружения. Правда, его лицо чаще обычного покрывалось пунцовыми пятнами, но только его истинные друзья поняли бы настоящую причину этого. Ну а дальше произошло невероятное. Капитана немецкой армии Хайнца – Макса Ляйтгеба назначили ни много, ни мало – комендантом оккупированного французского города Альби. (Ни здесь, ни до, ни после этого никаких драматургических вывертов я себе не позволяю, так что это – очередной исторический факт – авт. ) Наш герой приступил к выполнению своих новых обязанностей. Связь со своими «маки» он наладил спустя неделю. Результатом его неусыпных трудов во славу рейха стали регулярные крушения немецких поездов, массовые побеги военнопленных, — преимущественно, советских, — и масса других диверсионных актов. Новый комендант был любезен с начальством и женщинами и абсолютно свиреп с подчиненными, наказывая их за самые малейшие провинности. Спустя полгода он был представлен к одной из немецких воинских наград, но получить ее не успел, ибо еще через два месяца обеспокоенный его судьбой де Голль (генерал понимал, что сколько веревочке не виться…) приказал герру Ляйтгебу ретироваться. И Армад Мишель снова ушел в лес, прихватив с собой заодно «языка» в высоком чине и всю наличность комендатуры. А дальше пошли новые подвиги, личное знакомство с де Голлем, и – победный марш по улицам Парижа. Кстати, во время этого знаменитого прохода Армад Мишель шел в третьем от генерала ряду. Войну он закончил в ранге национального Героя Франции, Кавалера Креста за добровольную службу, обладателя Высшей Военной Медали Франции, Кавалера высшего Ордена Почетного Легиона. Венчал все это великолепие Военный Крест – высшая из высших воинских наград Французской Республики. Вручая ему эту награду, де Голль сказал: — Теперь ты имеешь право на военных парадах Франции идти впереди Президента страны. — Если им не станете вы, мой генерал, — ответил Армад Мишель, намекая на то, что у де Голля тоже имелась такая же награда. — Кстати, нам пора перейти на «ты», – сказал де Голль. К 1951-му году Армад Мишель был гражданином Франции, имел жену-француженку и двух сыновей, имел в Дижоне подаренное ему властями автохозяйство (небольшой завод, по сути) и ответственную должность в канцелярии Президента Шарля де Голля. И именно в этом самом 1951-м году он вдруг вознамерился вернуться на Родину, в Азербайджан. (читай – в СССР). Для тех, кто знал советские порядки, это выглядело, как безумие. Те, кто знали Армада Мишеля, понимали, что переубеждать его – тоже равносильно безумию. Де Голль вручил ему на прощание удостоверение почетного гражданина Франции с правом бесплатного проезда на всех видах транспорта. А спустя дней десять дижонское автопредприятие назвали именем Армада Мишеля. В Москве нашего Героя основательно потрясло МГБ (Бывшее НКВД, предтеча КГБ — авт. ) Почему сдался в плен, почему на фото в форме немецкого офицера, как сумел совершить побег из Концлагеря в одиночку и т. д. и т. п. Репрессировать в прямом смысле не стали, отправили в родное село Охуд и велели его не покидать. Все награды, письма, фото, даже право на бесплатный проезд отобрали. В селе Охуд его определили пастухом. Спустя несколько лет смилостивились и назначили агрономом. В 1963-м году вдруг вывезли в Москву. Пресловутые сто тысяч, беседа и обед с Хрущевым, отказ от перевода в пользу Фонда мира. Хрущев распорядился вернуть ему все личные документы и награды. Все, кроме самой главной – Военного Креста. Он давно был экспонатом Музея боевой Славы. Ибо в СССР лишь два человека имели подобную награду – главный Творец Советской Победы Маршал Жуков и недавний сельский пастух Ахмедия Джабраилов. Он привез эти награды в село и аккуратно сложил их на дно старого фамильного сундука. А потом наступил 66-й год, и мы вернулись к началу нашего сценария. Точнее, к той весенней дате, когда двое старых друзей проговорили друг с другом весь вечер и всю ночь. Руководитель одной из крупных европейский держав и провинциальный сельский агроном. Наш герой не стал пользоваться услугами «товарищей». Он сам уехал в аэропорт, купил билет и отбыл на родину. Горничная гостиницы «Москва», зашедшая в двухкомнатный «полулюкс», который наш герой занимал чуть менее двух суток, была поражена. Постоялец уехал, а вещи почему-то оставил. Несколько костюмов, сорочек, галстуков, две пары обуви. Даже нижнее белье. Даже заколки. Даже зонт для дождя. Спустя несколько дней, агронома «повысят» до должности бригадира в колхозе. А через недели две к его сельскому домику вновь подъедут автомобили, в этот раз – всего два. Из них выйдут какие–то люди, но на крыльцо поднимется лишь один из них, мужчина лет пятидесяти, в диковинной военный форме, которую в этих краях никогда не видели. Что и можно понять, потому что в село Охуд никогда не приезжал один из руководителей министерства обороны Франции, да еще в звании бригадного генерала, да еще когда–то близкий друг и подчиненный местного колхозного бригадира. Но мы с вами его узнаем. Мы уже встречались с ним на страницах нашего сценария (когда он будет полностью написан, разумеется). Они долго будут обниматься, и хлопать друг друга по плечам. Затем войдут в дом. Но прежде чем сесть за стол, генерал выполнит свою официальную миссию. Он вручит своему соратнику официальное письмо президента Франции с напоминанием, что гражданин СССР Ахмедия Микаил оглу (сын Микаила – авт. ) Джабраилов имеет право посещать Францию любое количество раз и на любые сроки, причем за счет французского правительства. А затем генерал, — нет, не вручит, а вернет, — Армаду Мишелю Военный Крест, законную наградную собственность героя Французского Сопротивления. Ну и в конце концов они сделают то, что и положено делать в подобных случаях – запоют «Марсельезу». В стареньком домике. На окраине маленького азербайджанского села. Если бы автор смог бы только лишь на эти финальные мгновения стать режиссером фильма, то он поступил бы предельно просто – в сопровождении «Марсельезы» покинул бы этот домик через окно, держа все время в поле зрения два силуэта в рамке этого окна и постепенно впуская в кадр изумительную природу Шекинского района – луга, леса, горы, — а когда отдалился бы на очень-очень большое расстояние, вновь стал бы автором и снабдил бы это изображение надписями примерно такого содержания: Армад Мишель стал полным кавалером всех высших воинских наград Франции. Ахмедия Джабраилов не получил ни одной воинской награды своей родины – СССР. В 1970-м году с него был снят ярлык «невыездного», он получил возможность ездить во Францию и принимать дома своих французских друзей. Прошагать на военных парадах Франции ему ни разу не довелось. В 1994-м году, переходя дорогу, он был насмерть сбит легковым автомобилем, водитель которого находился в состоянии легкого опьянения. Во всяком случае, так было указано в составленном на месте происшествия милицейском протоколе. В детстве я читала рассказ про то, как мальчик поменял свою новую машинку на светлячка. Посадил его в спичечный коробок и принес домой, словно сокровище. И когда его спросили как же ты мог новую игрушку поменять на букашку Он ответил так ведь он живой и светится.
И мне было очень жаль этого мальчика, потому что я понимала, что он поступил глупо. Его аргумент про то, что светлячок «живой и светится» казался мне смешным и глупым. И я очень хотела извлечь урок из этого рассказа и никогда не допустить подобной ошибки. Я не знала тогда, что взрослая жизнь – это большой обменный пункт, где меняется время на деньги, личная жизнь на карьеру и шило на мыло. Как легко нам навязали чужие ценности, а мы поверили, что сухое молоко лучше коровьего, а хот-дог вкуснее бутерброда, что брачный контракт надежнее венчания, а аборт не убийство, а всего лишь планирование семьи. Мы поменяли сыроежки на шампиньоны, пикники - на фуршеты, чтение книг - на шопинг, разговоры - на переговоры. И вот уже вместо друзей у нас партнеры, вместо любимых – бой-френды, а вместо счастья – кайф. Мы перестали плакать над фильмами и петь песни за столом. Говорить по душам и мечтать. Мы стали сдержанными и закрытыми. Осваиваем гольф, конный спорт и искусство управления яхтами. Курим кальяны и сигары, называемся господами и убеждаем друг друга, что жизнь удалась. Когда-то у меня был заказ написать статью про специальные приспособления для курения сигар. Я отправилась в магазин для VIP-клиентов, который напоминал скорее музей, чем сувенирную лавку. Под стеклянными витринами поблескивали серебром и нержавейкой странные предметы, похожие на орудия пыток в подвалах гестапо. И названия у них были под стать гильотина, хьюмидор. Эти «инструменты» предназначены для того, чтобы изящно ампутировать голову …сигаре. Я помню, как долго и внимательно рассматривала всю эту ерунду, над созданием которой трудились люди. А потом долго и внимательно слушала продавцов, которые совершенно серьезно рассказывали мне, что уважающему себя человеку без этих гильотин и хьюмидоров никак не обойтись. Прежде чем написать заказ я изо всех сил пыталась полюбить и признать необходимость маленьких вещей для большой жизни. Мне было страшно интересно посмотреть, кто же это все покупает Надо сказать, что любая безделушка стоила больше прожиточного минимума среднестатистического гражданина. И вот однажды я увидела передачу про бывшего кумира, бывшего ведущего, бывшего красавца. Показывали его дом, до боли напоминающий ту самую лавку с ненужными сувенирами. Хозяин со знанием дела отрубал гильотиной голову кубинской сигаре, со значительным видом усаживался в кресло, выкладывал ноги на стол и закуривал. Я не помню, что он говорил, собственно, это было не важно. Камера скользила по коллекции оружия, которое он собирал, по фотографиям со знаменитостями, которыми он гордился и по огромному дому, в котором никогда не звучали детские голоса. Репортер говорил что-то о славе, благополучии и величии. А я видела старость и одиночество в окружении антикварной утвари, которая только усиливала впечатление старости и одиночества. И те самые хьюмидоры, как символы бесполезности и ненужности в так быстро уходящей жизни… И я почему-то вспомнила того мальчика из моего детства, который сделал правильный выбор, поменяв бесполезную пластмассовую машинку на живого светящегося светлячка. Однажды я увидела рекламный щит «Ищу родственную душу» и телефон. И глядя на поток иномарок, вдруг отчетливо поняла, что очень многие обменяли бы свои настоящие машины на родственную душу, как тот мальчик из моего детства на светлячка. Елена Рог Светлячок и хьюмидор Интересный рассказ,душевный. Был обед сегодня,пошла я в гипермаркет в кафешку. Заказала чай и блины. Пока ждала,смотрела по сторонам. Напротив сидел дедулик,полная корзина продуктов,но он пил сок и не хотел уходить. Рядом с моим столиком женщина карлик,читала какую то газету,уже не раз заказала себе покушать,недорого. Еще дедулик пил чай. Они не торопились ни куда,они не торопились домой. Не уж то их ни кто не ждет,или уже не кому ждать.... Я не хочу так...
''Когда-то давно старый индеец открыл своему внуку одну жизненную истину. — Каждый человек постоянно ведет внутреннюю борьбу. Это происходит потому, что в внутри нас живет два волка — начал мудрый индеец.
— Как два волка? — спросил маленький мальчик, чье невинное лицо светилось неподдельным любопытством… — Один из них является Злом! Это страх, гнев, зависть, обида, гордыня, жадность, эго, подлость, высокомерие, жалость и чувство вины. Но другой волк — это Добро! Радость, мир, любовь, надежда, мягкость, милосердие, щедрость, истина и вера! — сказал старый индеец.— А … Какой волк побеждает, дедушка? — спросил мальчик, чьи глаза были наполнены волнением. — Всегда побеждает тот волк, которого ты кормишь! — улыбаясь, сказал, мудрый дедушка.'' Источник: funxd О жизни Михаил Жванецкий
1. В историю трудно войти, но легко вляпаться. 2. Удача улыбается смелым... А потом долго ржет над ними! 3. Алкоголь в малых дозах безвреден в любом количестве. 4. Высшая степень смущения — два взгляда, встретившиеся в замочной скважине. 5. Оптимист верит, что мы живем в лучшем из миров. Пессимист боится, что так оно и есть. 6. Все идет хорошо, только мимо. 7. Запретных вещей нет, есть вещи не рекомендованные. 8. Хочешь всего и сразу, а получаешь ничего и постепенно. 9. Вначале было Слово... Однако, судя по тому, как развивались события дальше, Слово было непечатным. 10. Весь день не спишь, всю ночь не ешь, — конечно, устаешь... 11. Мудрость не всегда приходит с возрастом. Бывает, что возраст приходит один. 12. Любого автомобиля хватит до конца жизни, если ездить достаточно лихо. 13. Самое несчастное животное — осьминог. У него и ноги от ушей, и руки из жопы, и сама жопа — с ушами. 14. Лучше с любовью заниматься трудом, чем с трудом заниматься любовью. 15. Только в день рожденья узнаешь, сколько в мире ненужных вещей. 16. Чистая совесть — признак плохой памяти. 17. Счастлив ли? В разное время на этот вопрос отвечал по-разному, но всегда — отрицательно. 18. Концов счастливых не бывает. Если счастливый, значит не конец. 19. Огромное счастье — видеть настоящую кровавую героическую жизнь и в ней не участвовать. 20. Счастье — это увидеть туалет и успеть до него добежать. 21. Красиво жить не запретишь. Но помешать можно. 22. Если ты споришь с идиотом, то, вероятно, то же самое делает и он. 23. Я же говорил: «Или я буду жить хорошо, или мои произведения станут бессмертными». И жизнь опять повернулась в сторону произведений. 24. Добро всегда побеждает зло, значит, кто победил, тот и добрый. О России 1. Россия — страна талантов. Талантов масса — работать некому. 2. Когда чувствуется, что весь мир лжет? Когда тебе в самолете объявляют, что разница во времени между Москвой и Нью-Йорком всего 8 часов. 3. История России — борьба невежества с несправедливостью. 4. Наша свобода напоминает светофор, у которого горят три огня сразу. 5. У нас чего только может не быть. У нас всего может не быть. У нас чего только ни захочешь, того может и не быть. 6. В стране, где все крадутся вдоль забора, не так легко дорогу спросить. 7. Сегодня слова: «Есть на телевидении одна хорошая передача...» — напоминают донос. 8. Нормальный человек в нашей стране откликается на окружающее только одним — он пьет. Поэтому непьющий все-таки сволочь. 9. Нас никому не сбить с пути — нам все равно, куда идти. О человеке 1. Если вам говорят, что вы многогранная личность, — не обольщайтесь. Может быть, имеется в виду, что вы гад, сволочь и паразит одновременно. 2. Вы видели человека, который никогда не врет? Его трудно увидеть, его же все избегают. 3. Труднее всего человеку дается то, что дается не ему. 4. Порядочного человека можно легко узнать по тому, как неуклюже он делает подлости. 5. В каждой крупной личности есть что-то мелким шрифтом. 6. Разница между умным и мудрым: умный с большим трудом выкручивается из ситуации, в которую мудрый не попадает. 7. Мыслить так трудно, поэтому большинство людей судит. 8. Люди делятся на тех, на кого можно положиться, и на тех, на кого нужно положить. 9. Если появился кто-то, готовый свернуть горы, за ним обязательно пойдут другие, готовые свернуть ему шею. 10. Каждый человек — кузнец своего счастья и наковальня чужого. 11. Рожденный ползать — везде пролезет. 12. У одних оба полушария защищены черепом, у других — штанами. 13. Некоторые выглядят храбрыми, потому что боятся убежать. 14. Трудно быть последней сукой — вечно кто-то пристраивается сзади! О серьезном 1. Жизнь коротка. И надо уметь. Надо уметь уходить с плохого фильма. Бросать плохую книгу. Уходить от плохого человека. Их много. 2. Ничто так не ранит человека, как осколки собственного счастья. 3. Что такое писательская жизнь? Ни одной мысли вслух. Что такое писательская смерть? Выход в свет. 4. Ну хоть пять минут в сутки подумайте о себе плохо. Когда о тебе плохо думают — это одно... Но сам о себе пять минут в день... Это как тридцать минут бега. 5. Никогда не преувеличивайте глупость врагов и верность друзей. 6. Настоящее одиночество — когда вы всю ночь говорите сами с собой, и вас не понимают. 7. Ребята, уж если мы по горло в дерьме, возьмемся за руки! Жил у нас в доме в первом этаже дед-лифтёр, Фёдорыч...
Дивный дед. Матерщинник, каких мало. Похаживал на деревянной ноге... Воспитывал-растил-кормил огромного полу-волкодава полу-дворнягу пса Петрушу. Так звали и сына Фёдорыча, который молодым погиб во время тушения пожара - он был военным... Иной раз, как понимаю, дед, при своей жалкой пенсии, на одном сырке да на портвейне месяц мог прожить. Но Петрушу не обижал... Раз в неделю, в четыре утра, и в мороз, и в зной, таскался Фёдорыч с тремя пересадками на бойню. Там его приятель, такой же дед, выносил кости и мясные отходы. Вечерами Фёдорыч, закинувшись портвешком и занюхав рукавом, пока Петруша метил все дома-деревья-кусты и всех собачек на районе, любил неторопливо пройтись с тростью по двору, распугивая зычными матюками вредных бабок на скамейке... И вот однажды вышел Фёдорыч Петрушу погулять. Надо заметить, поводок и намордник на том Петруше были из брезента и кожи, самолично Фёдорычем изготовленные в гараже у моего отца... Они крепко дружили, читай, выпивали, папа - коньяк, дед - портвейн - иного напитка не признавал... Пили, пели и обсерали власть в любых её проявлениях... Дед, как всегда, был крепко принявши... И намордник Петруше не на все ремни застегнул... А на скамейке вместо вредных сплетниц - залётные гопники: сидят на спинке, ботами лавку пачкают. Ну, Фёдорыч, ясен пень, интеллигентно, как мог, разъяснил молодым людям, что, во-первых, они, похоже, лица с иной ориентацией, а, во-вторых, их легкомысленные матери вложили им правила поведения не в головы, а какое-то иное место... Пауза. Гопники, отдуплив, что их опустили, спрыгивают с лавки и многообещающе надвигаются на деда... Они к тому моменту уже залились так, что именно драки с пожилым инвалидом им и не хватало... Дед им, мол, не надо, сынки: слезли с лавочки, и валите себе ****, по добру-поздорову. Но куда там! Один из гопников бьёт бутылку о парапет, и с розочкой на деда... Ну тут Петруша, сцавший в этот момент где-то неподалёку, ровно в один прыжок оказался между розочкой и дедом. Петруша один раз щёлкнул челюстями, намордник разлетелся в клочья. Петруша махнул мордой, а и из руки с розочкой брызнула кровища... Дальше всё было очень быстро: Гопники помчались вдоль домов. Тот, который стал первой жертвой, бежал впереди, молча, прижимая к груди полуоткушенную руку... Остальные, уже трезвые и резвые, мчались следом. И лица их были не скажу, что просветлёнными, но вполне осознанными: они явно очень хотели жить... А за ними рыл Петруша. А за Петрушей по земле - поводок из брезента, подбитого кожей, был крепко намотан на дедову длань - как наездник, упавший с коня, мотался дед, матюкаясь и голося: - Бандиииитыыыы!!!!!! Етиииивааааашууумаааать!!!! Бегиииитяаааааааа!!!! Бегииииииитяаааааа!!!!! Потом, на 9-е мая, я увидела Алексея Фёдоровича Дронова трезвым, чисто-выбритым, и в костюме, и при орденах. Он был ветераном войны. Лётчиком. Героем Советского Союза. Будь земля ему пухом. .... Воскресное июльское утро… Я студентка первого курса… Выхожу на площадь перед домом, собираюсь ехать на ознакомительную пьянку, с друзьями-однокурсниками… И вижу совершенно возмутительную на мой взгляд картину… Дед Фёдорыч с гармошкой в заскорузлых пальцах, распевает НА АНГЛИЙСКОМ языке знаменитую песню британских лётчиков, наших союзников в Отечественную, про “бак пробит, хвост горит, но машина летит на честном слове и на одном крыле”… Вокруг - люди… И дед явно поёт за грОши, потому как Петруша с фуражкой в клычищах ходит перед слушателями, и те послушно кидают в трёпанный головной убор монетки - бумажными не разбрасываются… А бдительный участковый уже видит деда, чует, что инвалид вот-вот наживётся на гражданах и грозно направляется к Фёдорычу… Я совершенно обалдеваю… Спрашиваю старушку-соседку кошатницу Нюрочку: - Шоцэтакэ?!! Не съехал ли Фёдорыч с глузду? Нюрочка, вынув хитрую мордочку очень потрёпанной лисички из бесконечно пересчитываемых барышей за торгуемые пучки зелёного лука, ехидно поясняет: - Да у его командир помре в Ленинграде… На похорОны не вспел, дык теперь думает напеть десятку на билет… Шоб хоть на девятины поспеть… Старый клоВАН! В общем… Через час нас было уже восемь человек, метавшихся в поисках больших денег… Мы в то время были изрядно зависимы в части финансов от взрослых. Потому в ход пошло всё: от истерик-уговоров, до прямого воровства со взломом, включая хитрые уловки, вроде: - В институте велели на голодающих Африки по трёхе сдать!!! Я что - монстром должна выглядеть теперь, если вы несчастную трёху жмёте? Вечером мы припёрлись к деду домой. Он собирал вещи. Вывалили перед ним двадцать три рубля: мол, мы в курсе, и ВОТ! Посмотрев на нас, Фёдорыч, крякнул, подсчитал что-то в уме, глядя на облезлый, в трещинах и потёках потолок, и вынул из нашей кучи ровно ДЕВЯТЬ РУБЛЕЙ: - Нюрочке-трепачке крантец… А вам, мальцы, всё ш спасибо… Я ш с кобелём… На СВ билет брал… А теперь ещё и мне на (щелчок по горлу) нескушный путь, и Петруше на хорошо посрать в дороге хватит… Да ещё и внучке командировой трёшник подарить смогу… И как мы ни орали, чтоб он взял всё, он не взял. Отпустил нас, а сам отправился ГУЛЯТЬ ПЕТРУШУ и мандить трепачку Нюрочку, рассвистевшую про его нужду всему свету… От така история… Будь земля ИМ пухом, старикам нашим… Жил у нас в доме в первом этаже дед-лифтёр, Фёдорыч...
Дивный дед. Матерщинник, каких мало. Похаживал на деревянной ноге... Воспитывал-растил-кормил огромного полу-волкодава полу-дворнягу пса Петрушу. Так звали и сына Фёдорыча, который молодым погиб во время тушения пожара - он был военным... Иной раз, как понимаю, дед, при своей жалкой пенсии, на одном сырке да на портвейне месяц мог прожить. Но Петрушу не обижал... Раз в неделю, в четыре утра, и в мороз, и в зной, таскался Фёдорыч с тремя пересадками на бойню. Там его приятель, такой же дед, выносил кости и мясные отходы. Вечерами Фёдорыч, закинувшись портвешком и занюхав рукавом, пока Петруша метил все дома-деревья-кусты и всех собачек на районе, любил неторопливо пройтись с тростью по двору, распугивая зычными матюками вредных бабок на скамейке... И вот однажды вышел Фёдорыч Петрушу погулять. Надо заметить, поводок и намордник на том Петруше были из брезента и кожи, самолично Фёдорычем изготовленные в гараже у моего отца... Они крепко дружили, читай, выпивали, папа - коньяк, дед - портвейн - иного напитка не признавал... Пили, пели и обсерали власть в любых её проявлениях... Дед, как всегда, был крепко принявши... И намордник Петруше не на все ремни застегнул... А на скамейке вместо вредных сплетниц - залётные гопники: сидят на спинке, ботами лавку пачкают. Ну, Фёдорыч, ясен пень, интеллигентно, как мог, разъяснил молодым людям, что, во-первых, они, похоже, лица с иной ориентацией, а, во-вторых, их легкомысленные матери вложили им правила поведения не в головы, а какое-то иное место... Пауза. Гопники, отдуплив, что их опустили, спрыгивают с лавки и многообещающе надвигаются на деда... Они к тому моменту уже залились так, что именно драки с пожилым инвалидом им и не хватало... Дед им, мол, не надо, сынки: слезли с лавочки, и валите себе ****, по добру-поздорову. Но куда там! Один из гопников бьёт бутылку о парапет, и с розочкой на деда... Ну тут Петруша, сцавший в этот момент где-то неподалёку, ровно в один прыжок оказался между розочкой и дедом. Петруша один раз щёлкнул челюстями, намордник разлетелся в клочья. Петруша махнул мордой, а и из руки с розочкой брызнула кровища... Дальше всё было очень быстро: Гопники помчались вдоль домов. Тот, который стал первой жертвой, бежал впереди, молча, прижимая к груди полуоткушенную руку... Остальные, уже трезвые и резвые, мчались следом. И лица их были не скажу, что просветлёнными, но вполне осознанными: они явно очень хотели жить... А за ними рыл Петруша. А за Петрушей по земле - поводок из брезента, подбитого кожей, был крепко намотан на дедову длань - как наездник, упавший с коня, мотался дед, матюкаясь и голося: - Бандиииитыыыы!!!!!! Етиииивааааашууумаааать!!!! Бегиииитяаааааааа!!!! Бегииииииитяаааааа!!!!! Потом, на 9-е мая, я увидела Алексея Фёдоровича Дронова трезвым, чисто-выбритым, и в костюме, и при орденах. Он был ветераном войны. Лётчиком. Героем Советского Союза. Будь земля ему пухом. .... Воскресное июльское утро… Я студентка первого курса… Выхожу на площадь перед домом, собираюсь ехать на ознакомительную пьянку, с друзьями-однокурсниками… И вижу совершенно возмутительную на мой взгляд картину… Дед Фёдорыч с гармошкой в заскорузлых пальцах, распевает НА АНГЛИЙСКОМ языке знаменитую песню британских лётчиков, наших союзников в Отечественную, про “бак пробит, хвост горит, но машина летит на честном слове и на одном крыле”… Вокруг - люди… И дед явно поёт за грОши, потому как Петруша с фуражкой в клычищах ходит перед слушателями, и те послушно кидают в трёпанный головной убор монетки - бумажными не разбрасываются… А бдительный участковый уже видит деда, чует, что инвалид вот-вот наживётся на гражданах и грозно направляется к Фёдорычу… Я совершенно обалдеваю… Спрашиваю старушку-соседку кошатницу Нюрочку: - Шоцэтакэ?!! Не съехал ли Фёдорыч с глузду? Нюрочка, вынув хитрую мордочку очень потрёпанной лисички из бесконечно пересчитываемых барышей за торгуемые пучки зелёного лука, ехидно поясняет: - Да у его командир помре в Ленинграде… На похорОны не вспел, дык теперь думает напеть десятку на билет… Шоб хоть на девятины поспеть… Старый клоВАН! В общем… Через час нас было уже восемь человек, метавшихся в поисках больших денег… Мы в то время были изрядно зависимы в части финансов от взрослых. Потому в ход пошло всё: от истерик-уговоров, до прямого воровства со взломом, включая хитрые уловки, вроде: - В институте велели на голодающих Африки по трёхе сдать!!! Я что - монстром должна выглядеть теперь, если вы несчастную трёху жмёте? Вечером мы припёрлись к деду домой. Он собирал вещи. Вывалили перед ним двадцать три рубля: мол, мы в курсе, и ВОТ! Посмотрев на нас, Фёдорыч, крякнул, подсчитал что-то в уме, глядя на облезлый, в трещинах и потёках потолок, и вынул из нашей кучи ровно ДЕВЯТЬ РУБЛЕЙ: - Нюрочке-трепачке крантец… А вам, мальцы, всё ш спасибо… Я ш с кобелём… На СВ билет брал… А теперь ещё и мне на (щелчок по горлу) нескушный путь, и Петруше на хорошо посрать в дороге хватит… Да ещё и внучке командировой трёшник подарить смогу… И как мы ни орали, чтоб он взял всё, он не взял. Отпустил нас, а сам отправился ГУЛЯТЬ ПЕТРУШУ и мандить трепачку Нюрочку, рассвистевшую про его нужду всему свету… От така история… Будь земля ИМ пухом, старикам нашим… Необычная история о том, что жизнь — СЕРЬЕЗНАЯ ШТУКА!
Все у меня шло хорошо, жена досталась просто на зависть, трое детей-погодков только в радость, бизнес развивался в таком темпе, чтобы жить с него было можно, а внимания лишнего к себе не привлекал… Сначала даже не верилось, потом привык и думал, что всегда так и будет. А на двадцатом году появилась в жизни трещина. Началось со старшего сына… Меня родители воспитывали строго, и как подрос, наказывали по сторонам ничем не размахивать, а выбрать хорошую девушку по душе, жениться и строить семью. Я так и сделал и ни разу не пожалел. И детей своих этому учил. Только то ли времена изменились, то ли девушки другие пошли, но не может сын такой девушки отыскать, чтобы смотрела ему в глаза, а не ниже пояса, то есть в кошелек или в трусы. И деньги есть, и образование получает, и внешностью Бог не обидел, а все какая-то грязь на него вешается. И мается парень, и мы за него переживаем, словом, невесело стало в доме. Дальше – хуже. Заболела теща, положили в больницу, там она через неделю и умерла. Отплакали, отрыдались… Тесть остался один, не справляется. А родители жены попались просто золотые люди, между своими и ее родителями никогда разницу не делал. Забираем тестя к себе, благо место есть. Жена довольна, дети счастливы, ему спокойнее. Все бы хорошо, НО! У тещи был пес, то ли черный терьер, то ли ризен, то ли просто черный лохматыш. Забрали и его, себе на горе. Все грызет, детей прикусывает, на меня огрызается, гадит, гулять его надо выводить вдвоем, как на распорке. Вызывал кинологов, денег давал без счету, чтоб научили, как с ним обходиться, без толку. Говорят, проще усыпить… Но… тут тесть сказал, что когда собачка умрет, тогда и ему пора. Оставили до очередного раза. Дети ходят летом в джинсах, с длинными рукавами: покусы от меня прячут, жалеют дедушку. К осени совсем кранты пришли, озверел, грызет на себе шкуру, воет. Оказывается, его еще и надо триминговать. Объехали все салоны, нигде таких злобных не берут. Наконец, знающие люди указали на одного мастера, который возьмется. Позвонили, назначили время: 7 утра. Привожу. Затаскиваю. Кобель рвется, как бешеный. Выходит молоденькая девчушка крошечных размеров. Так и так, говорю, любые деньги, хоть под наркозом (а сам думаю, чтоб он сдох под этим наркозом, сил уже нет). Берет она у меня из рук поводок, велит прийти ровно без десяти десять, и преспокойно уводит его. Прихожу как велено. Смотрю, эта девчушка выстригает шерсть между пальцами у шикарного собакера. Тот стоит на столе, стоит прямо, гордо, не шевелясь, как лейтенант на параде, а во рту у него его резиновый синий мячик. Я аж загляделся. Только когда он на меня глаз скосил, тогда я понял, что это и есть мой кобель. А эта пигалица мне и говорит: – Хорошо, что Вы по-время пришли, я вам покажу, как ему надо чистить зубы и укорачивать когти. Тут я не выдержал, какие зубы! Рассказал ей всю историю, как есть. Она подумала и говорит: – Вы должны вникнуть в его положение. Вам-то известно, что его хозяйка умерла, а ему нет. В его понимании вы его из дома украли в отсутствии хозяйки и насильно удерживаете. Тем более, что дедушка тоже расстраивается. И раз он убежать не может, то он старается сделать все, чтобы вы его из дома выкинули. Поговорите с ним по-мужски, объясните, успокойте… Загрузил я кобеля в машину, поехал прямиком в старый тещин дом. Открыл, там пусто, пахнет нежилым. Рассказал ему все, показал. Пес слушал. Не верил, но не огрызался. Повез его на кладбище, показал могилку. Тут подтянулся тещин сосед, своих навещал. Открыли бутылочку, помянули, псу предложили, опять разговорились. И вдруг он ПОНЯЛ! Морду свою задрал и завыл, потом лег около памятника и долго лежал, морду под лапы затолкал. Я его не торопил… Когда он сам поднялся, тогда и пошли к машине. Домашние пса не узнали, а узнали, так сразу и не поверили. Рассказал, как меня стригалиха надоумила, и что из этого вышло. Сын дослушать не успел, хватает куртку, ключи от машины, просит стригалихин адрес. – Зачем тебе, спрашиваю. – Папа, я на ней женюсь. – Совсем тронулся, говорю. Ты ее даже не видел. Может, она тебе и не пара. – Папа, если она прониклась положением собаки, то неужели меня не поймет? Короче, через три месяца они и поженились. Сейчас подрастают трое внуков. А пес? Верный, спокойный, послушный, невероятно умный пожилой пес помогает их нянчить. Они ему и чистят зубы по вечерам. Источник: pic-words.ru Мне было пять лет, когда мне палец прокусил соседский пес.
Он был старым, немного нервным, много спал, но никого не трогал.. если не трогали его. А в тот день черт меня дёрнул его погладить, ведь интересно, я же ребенок. Куча народу, море крови, все охают, ахают. Сестра молча ведет меня домой, дома мама, которая видит меня с окровавленной рукой, а я от шока еще даже не заплакала. На вопрос, что произошло, сказала: «упала на гвоздь» . Сестра поддержала. Меня пожалели, рану обработали, а я все не плакала, очень переживала. И вот стук в дверь, мать открыла дверь, а я из-за ее спины увидела на пороге соседей и их старого пса. Уши прижаты, глаза виновато опущены. Я помню все, как сейчас. Все, думаю, сейчас будут меня ругать, я ведь собаку обидела. А они моей маме, мол, так и так, укусил, старый, больной… Простите, хотите, мы его застрелим. И вот тут я начала реветь и орать: — Нет, это гвоздь, я на гвоздь упала, не надо стрелять, он не виноват! А дальше получасовая истерика, шок, видимо, прошел, палец болел, но все это перекрывал страх, что собаку убьют. Это я виновата была, я! Поделом меня укусили! Меня успокаивали и мама и сестра и соседи. Мне дали клятву, что собаку никто и наказывать не будет. И когда я вижу детей, кому уже по шесть-семь, а родители прикрывают их тем, что это же дети, они еще маленькие. Они познают мир, я всегда вспоминаю этот случай: я все понимала, знала, что собакам и кошкам больно,что к животным без спроса лезть нельзя, а если лезешь, то потом отвечай сама. Животное всегда виновато в последнюю очередь, если его вина вообще есть. С самого раннего детства меня учили отвечать за свои поступки и все-все объясняли, потому что, да, я ребенок, и не понимала, для того и нужны родители, чтоб ставить все на свои места. Источник: pandda.me По ночам в центре Нарвы (Эстония )гуляет медведь
19 июня ночью в Нарве (Эстония) камера зафиксировала медведя, гуляющего по городу.:) ссылка на видео etvpluss.err.ee/… Без кликушества и с тонкой иронией.)
Quote:Как я торговал собаками Не перестаю удивляться. После публикации Гашека полетел мой респект вниз)). Ребята, это сатира. Тут же тема не "почитать", а "почитать и подумать". Впрочем, не настаиваю.
В качестве аннотации.
Quote:Великий чешский сатирик соприкоснулся с проблемами кинологии, так сказать, на профессиональном уровне. Почти полтора года он выполняет обязанности сотрудника, а затем и редактора журнала «Мир животных», адресованного прежде всего собаководам. Издавал его владелец собачьего питомника, и Гашек не только часами наблюдал за собаками, кормил их, выводил на прогулку (с огромным пятнистым догом он явился однажды за авансом в издательство, и присутствие страшного животного заметно ускорило выплату), но впоследствии даже сам завел торговлю собаками под громким названием «Кинологический институт» (дата официального открытия «фирмы» — 24 ноября 1910 года). За проделки слуги Чижека, описанные в юмореске «Как я торговал собаками» и на страницах «Похождений бравого солдата Швейка», супруги Гашек через несколько месяцев предстали перед судом (официальной владелицей «фирмы» считалась Ярмила Гашекова). Дело было прекращено лишь в марте 1912 года.https://litlife.club/br/?b=94682&p=2 И потрясающий, пронзительный, один из самых любимых: Quote:Роман о ньюфаундленде ОглуУверена, что любовь Гашека к собакам была ничуть не меньшей, чем наша с вами. Обожаю Гашека и его солдата Швейка! Там они тоже собачками занимались) но это тогда уже другая тема, типа кто что читает))
ОтветДля того, чтобы писать сообщения в форуме, необходима регистрация. Мы приглашаем вас зарегистрироваться, это не сложно. Если вы уже зарегистрированный пользователь - введите свой логин и пароль в полях авторизации - вверхний левый угол наших страниц. About this forumThis page is a forum of group Треп за жизнь. |
Chat
17 September 2024
18:02 SEvgeniy (СЕвгений): Царствия небесного рабе Божией Лилии... Упокой, Господи, ее душу...
18:02 SEvgeniy (СЕвгений): Царствия небесного рабе Божией Лилии... Упокой, Господи, ее душу...
18:03 SEvgeniy (СЕвгений): Царствия небесного рабе Божией Лилии... Упокой, Господи, ее душу...
17 October 2024
08:35 Nat legion (Нат легион): Царствия небесного, вечного покоя... Соболезнования родным и близким.
08:35 Nat legion (Нат легион): Царствия небесного, вечного покоя... Соболезнования родным и близким.
21 October 2024
11:11 SIO: Лилия вот же недавно писала ... Соболезную близким :(
24 October 2024
16:48 Donat: Лиля что-ли? Наша Лиля? Лиля с Юджином? Данунах! Ой... в сентябре...
16:49 Donat: Лиля что-ли? Наша Лиля? Лиля с Юджином? Данунах! Ой... в сентябре...
16:50 Donat: Да как узнать-то кто?
17:43 Donat: Да, наша Лиля. Рахматова. Ой какинеожиданно. ой как жалко-то. Лилечка, ты же настойчиво в "ресторацию" приглашала, настаивала даже. Казалось столько времени еще впереди... сходим еще и не раз...А оно вон видишь как. Человек предполагает...
17:46 Donat: Лилечка, люблю тебя за оптимизм твой, за желание всегда учиться новому, за оптимизм неиссякающий, за перлы, которые уже в народе "гомно моё" и другие
17:48 Donat: За беззаветную любовь к нашей породе! Ты не смогла другую взять, ты только окрас поменяла - Южанька наглядный пример. Покойся с миром, дорогая! Ты в наших сердцах...
27 October 2024
16:35 Bonny2009: Народ, вот прислали инфу, что возле ТЦ Атлантис в Аннино привязан ньюф к дереву. Может кто рядом есть? Посмотреть и забрать до выяснений?
16:36 Bonny2009: Фотка есть из Телеграм, могу прислать
20:43 SEvgeniy (СЕвгений): В ВК в чате по ньюфам все очень подробно изложено. Девочку забрали с этого места.
|
1.846 s, 1047 q : |
© 2006 Newfs.ru // Editor: Kirill Ermakov // Developer: Eugene Nenaglyadov Feedback form Правила Сайта |